Закон о гигиене

Рашид Полухин

   - Пятый, вас понял, пятый. Волнения в секторе "Лари", требуется поддержка с воздуха, - пилот геликоптера взглянул на напарника, - земляне, как всегда земляне.

   - Ты думаешь, я хоть немного в этом сомневался, Пётр? - пробурчал второй пилот, проверил заряд лазерной пушки, - Достали, оборванцы.

   Бронированный полицейский флаер покинул расцвеченный огнями рекламы центр города и полетел к южной окраине. Туда, где ломали горизонт мрачные коммерческие небоскребы, прибежище всякого сброда и люмпена.

   Как всегда ночью, любовное свечение двух лун на небе. И силуэты невероятно высоких гор, окружающих город. Мелькание огней внизу, на керамических дорогах. Несколько флаеров богачей, пилоты ведут геликоптеры на виллы хозяев или за Великие Скалы, в аграрные провинции.

   Вот и сектор "Лари", помойка не только столичная, но и общепланетарная. Неудачник на неудачнике. Разорившиеся фермеры, люди, не имеющие достаточного образования, чтобы обрести постоянную работу или, напротив, окончившие хороший ВУЗ и, не пожелав болтаться в середине, опустившиеся на самое дно. А то и просто чужаки без роду и племени. У которых хватило кредитов на межзвездный перелет, почему-то именно на Ниактрис, но более ни на что. В основном земляне, люди с прародины человечества. Планеты, погибшей в военном конфликте. Вечные скитальцы космоса, почему-то упорно не желающие ассимилироваться.

   - Пятый, нахожусь над сектором "Лари". Вижу толпу с транспарантами. Как всегда, требуют работы.

   - Ф-15, элементы насилия со стороны бунтовщиков? - голос из центра звучит более формально и сухо, чем обычно.

   - Пятый, ситуация неясна, обстановка располагает к нарушению закона, - размытый ответ, который всегда можно скорректировать в выгодную для себя сторону. Все разговоры записываются компьютером полицейского центра и дублируются другим властным инстанциям.

   - Понял вас, Ф-15. Действуйте по обстановке, - координатор предоставляет широкий круг полномочий. И ответственность за возможные последствия тоже.

   - Снижаемся, пятый, - пилот направляет геликоптер между небоскребами к месту бунта.

   Второй пилот внимательно наблюдает за происходящим внизу в электронный прицел и, прикрыв микрофон ладонью, шепчет:

   - Что-то мне совсем не хочется стрелять, Пётр.

   - Может и обойдется, Санчес.

   Толпа дохляков внизу. Оборванцы. Чёрт, как можно такими быть в современном городе? Впрочем, небоскрёбы сектора "Лари" - только коробки с выбитыми окнами, без электричества и водой изредка на нижних этажах.

   Напротив группы бунтовщиков несколько копов в броне из металлопластика и блестящих шлемах. Среди блюстителей порядка выделяется могучая фигура Ундерса, главы полицейского участка квартала нищих. Рядом суетится непонятно как получивший форму блюстителя порядка Чжу, примус взвода уличных патрульных, самый малорослый представитель закона планеты Ниактрис. Чжу пытается разогнать толпу:

   - Расходитесь! Немедленно расходитесь!

   - Нам нужен мэр, коротышка! Нам жрать нечего! Дайте нам работу! Дайте нам работу! Дайте нам работу! - скандируют демонстранты.

   - Капитан Ундерс, патрульный флаер Ф-15 в вашем распоряжении, - сообщает пилот геликоптера главе участка.

   - Еще бы это было не так, Ф-15, - недобрый бас Ундерса, известный всей городской полиции, тот командует толпе, - немедленно марш по домам!

   - Мэра! Мы хотим мэра! Дайте нам работу! Ундерс - палач!

   - Я вас проучу, крысы! - орет капитан в сторону толпы, - вы обвиняетесь в нарушении параграфа восьмого городского устава. За злостное неподчинение предписанию властей, вы приговариваетесь к уничтожению. Огонь на поражение!

   И копы на земле начинают палить по бунтовщикам из мастер-бластеров.

   Пилот смотрит на напарника, нервно сжимающего пальцы на гашетке:

   - Санчес?

   - Кажется, Ундерс и сам разберется, - отвечает тот, продолжая наблюдать за бойней внизу сквозь электронный прицел.

   Две луны планеты Ниактрис сливаются воедино, образуя причудливой формы фигуру и освещая невероятно высокие горы со всех сторон окружившие город....

  

   В здании суда почти нет людей. Только мелькнет суетливый клерк где-то в конце коридора. В огромном аквариуме золотистые тритоны спорят из-за самки среди оранжевых побегов квазилотосов.

   - Санчес, я не верю, копов судят из-за паршивых землян, - Пётр недоверчиво и как-то зло смотрит на напарника, сидящего на скамье рядом с ним, у входа в зал заседаний.

   - Говорят, эти ребята смогли договориться, создать лигу.

   - Плевать. Шайка скитальцев.

   - Вот и нет. Земляне на многих планетах. Торговля. Деньги. Пётр, кредиты, большие кредиты.

   - Да чего они хотят, Санчес? Что им надо?

   - Ты это у меня спрашиваешь? - пилоты смотрят друг на друга так, будто сейчас начнут разбираться кулаками.

   Отвлекает звук шагов. Охранники ведут капитана Ундерса и лейтенанта Чжу. Верней, те идут сами в полицейской форме и при регалиях. Рослый коп грубовато улыбается пилотам:

   - Чушь земная. За дохляков без работы..., - и смеется нисколько не таясь, а потом хмурится в сторону двоих штатских, спускающихся откуда-то сверху. Один явный адвокат, верткий толстячок с кожаным портфелем, в котором наверняка куча электронных записных книжек. И второй, высокий, неестественно бледный, одетый как в театре, не в удобный комбинезон, а в что-то для маскарада. Дурацкие такие куртку и штаны, пиджак и джинсы называются, вроде. Землянин, что очевидно, - дела, - Ундерс подмигивает пилотам и идет в зал заседаний.

   Адвокат и землянин подходят к Санчесу и Петру. Толстяк внимательно смотрит на патрульных:

   - Вы экипаж Ф-15?

   - И что? - спрашивает Пётр с вызовом.

   - Они ведь стали стрелять просто так? - волнуется землянин, но пилоты и не смотрят в его сторону.

   - Меня зовут Якоб Акопян, а моего клиента Опанас Гончаренко, - представляется адвокат скупо.

   - Ну и? - зло почти перебивает Санчес.

   Открывается дверь в зал заседаний, появляется охранник с погонами сержанта:

   - Просьба пройти свидетелям и адвокату обвинения.

   Пилоты встают и идут, Акопян и землянин следом. Сержант отрицательно качает головой в сторону Гончаренко:

   - Я сказал, свидетели и адвокат обвинения.

   Опанас вопросительно смотрит на толстяка, тот жмёт плечами:

   - Таковы правила.

   Дверь закрывается, но пилоты слышат тихий голос землянина:

   - Стрелять вы всё-таки не стали.

   В зале заседаний, не считая адвоката обвинения, только люди в мундирах. Полицейские и несколько военных. Судьи - седой полковник и четверо майоров. Председатель кивает в сторону адвоката:

   - Присаживайтесь и начнём.

   Акопян доходит до своего места, но тут же вскидывает руку, прося слова. Полковник соглашается.

   - Господин председательствующий, вообще-то это нарушение правил. Свидетелей положено вызывать в зал суда поодиночке, - адвокат косит глаза на пилотов и рядовых копов сектора "Лари", давно уже расположившихся в креслах.

   Полковник справедливо суров:

   - Акопян, только не устраивайте комедию. Вы прекрасно знаете, что здесь не обычный гражданский суд, а внутриполицейское расследование. Здесь все люди чести, я так полагаю. Меньше формальностей, больше фактов. Приступим. Фотосъемка, насколько я понимаю, велась с двух точек. Одна с земли, кем-то из участка "Лари", другая с воздуха, экипажем Ф-15.

   Ундерс тут же поднимается со своего места:

   - Извините, господин полковник, но с земли фотосъемка не велась. Нашему подразделению катастрофически не хватает средств, сами понимаете, какой квартал.

   - Совсем обижают нас с финансированием, - поддерживает босса тоненьким голосом Чжу.

   Судья сокрушенно кивает:

   - Да, понимаю, понимаю. Сейчас трудные времена. Но вы славно работаете, несмотря ни на что, - потом с надеждой смотрит на пилотов, - но вы-то вели съемку?

   - Так точно, - немного нервно отвечает Петр, вскакивая с места.

   - Да вы не волнуйтесь, - успокаивает полковник, - давайте посмотрим.

   Гаснет свет, на стене появляется ночной город, приближается сектор "Лари". Затем изображение мутнеет, какие-то неясные блики. И только голоса:

   "- Пятый, нахожусь над сектором "Лари". Вижу толпу с транспарантами. Как всегда, требуют работы.

   - Ф-15, элементы насилия со стороны бунтовщиков?

   - Пятый, ситуация неясна, обстановка располагает к нарушению закона.

   - Понял вас, Ф-15. Действуйте по обстановке.

   - Снижаемся, пятый

   ....

   - Может и обойдется, Санчес.

   - Расходитесь! Немедленно расходитесь!

   - Нам нужен мэр, коротышка! Нам жрать нечего! Дайте нам работу! Дайте нам работу! Дайте нам работу!

   - Капитан Ундерс, патрульный флаер Ф-15 в вашем распоряжении.

   - Еще бы это было не так, Ф-15. Немедленно марш по домам!

   - Мэра! Мы хотим мэра! Дайте нам работу! Ундерс - палач!

   - Я вас проучу, крысы! Вы обвиняетесь в нарушении параграфа восьмого городского устава. За злостное неподчинение предписанию властей, вы приговариваетесь к уничтожению. Огонь на поражение"!

   Зажигается свет. Полковник смотрит в сторону пилотов:

   - Что с изображением?

   Из центра зала доносится голос офицера штаба полиции:

   - Сбой в компьютере, господин председатель. Виновник наказан.

   Полковник хмурится:

   - Выговор?

   Офицер кивает:

   - Строгий.

   Судья записывает себе что-то:

   - Правильно. Разгильдяйство в нашем ведомстве - недопустимая роскошь. К счастью, вполне достаточно записи и слов офицеров полиции.

   Акопян тянет руку. Полковник со вздохом соглашается дать слово:

   - Слушаю, вас.

   - Господин судья, по-моему записи голосов как раз вовсе не подтверждают, что толпа перешла к насильственным действиям. Хотелось бы заслушать показания свидетелей.

   Полковник суровым и чуть отеческим взглядом смотрит на пилотов:

   - Адвокат, они ваши.

   С толстяка будто сбрасывают всю его обычную медлительность, Акопян напоминает борзую при травле волка. Он тут же оказывается рядом с Петром и Санчесом, которые почему-то чувствуют себя не в своей тарелке.

   - Так что, толпа перешла к насильственным действиям?

   Пилоты косятся на полковника. Судья краток:

   - Рассказывайте, как было.

   - Так как же? - небольшие глазки Акопяна сверлят патрульных.

   - Практически да, - выдыхает Пётр.

   - Так перешла или нет?

   - Она вот-вот была готова взорваться, - поддерживает напарника Санчес.

   - Но, до насильственных действий не дошло всё-таки? - адвокат безжалостен.

   - Нет, но такая малая грань..., - не договаривает Пётр.

   - Нет! - адвокат торжествующе смотрит на судью.

   Полковник постукивает ручкой по столу:

   - В случае критической ситуации ответственный офицер имеет право отдать приказ не дождавшись..., согласно параграфу...

   - Да, господин полковник. Но была ли ситуация критической? - Акопян опять сверлит взглядом унылые физиономии пилотов.

   - Безусловно, - кивает Пётр.

   - А что это за шумы на записи, до того как вы сказали Санчесу "может и обойдется"?

   Пётр жмет плечами:

   - Просто, мы надеялись, что стрелять не придётся. Вот и всё.

   - То есть толпа не выглядела как банда головорезов? - уточняет Акопян.

   - Обычные нищие, - в голосе пилота немало презрения.

   Теперь адвокат смотрит только на Санчеса:

   - Вы не стали стрелять.

   Пилот молчит.

   - Ну?

   - Ситуация не требовала вмешательства с воздуха.

   - То есть, как, она же была критической?

   - Полицейские на земле справились с ней своими силами, - понуро бурчит Санчес.

   - Так, к пилотам у меня больше вопросов нет. Теперь меня интересует только Ундерс.

   Полковник кивает:

   - Давайте, Акопян, давайте.

   Толстяк мигом оказывается у стола, за которым сидят шеф участка сектора "Лари" и лейтенант Чжу:

   - Капитан, на основании какого закона вы приказали открыть огонь по толпе?

   - Параграф восемь, городского устава.

   - Вы можете привести точную формулировку данного параграфа?

   Ундерс разваливается на стуле и беззвучно смеется Акопяну прямо в глаза:

   - Я работаю в полиции двадцать три года, адвокат. Отлично понимаю, куда вы клоните. Поэтому только то, что вам нужно. "критической считается ситуация, когда все силы и средства не..." и так далее. Довольны?

   Толстяк тревожно смотрит на капитана. И тот добивает адвоката:

   - Приложение "Ч". "Закон о гигиене". Мне не нужно никакой критической ситуации, чтобы открыть огонь по мрази, какая собралась в секторе "Лари".

   Полковник пишет что-то на бумаге, встает. И весь зал следом за ним. Судья выносит вердикт:

   - Господа, инцидент считаю исчерпанным. Капитан Ундерс, лейтенант Чжу, думаю, мало кто сомневался в вашей компетентности. Продолжайте вашу нелегкую службу на благо нашей планеты, Ниактрис.

   Поздравления оправданным. А адвокат тихо идет к выходу из зала заседаний. Там землянин. Акопян жмет плечами:

   - Я вас предупреждал, шансов мало. Сами понимаете. А еще - "Закон о гигиене".

   Землянин внешне спокоен:

   - Что это?

   - Мы молодая планета. Эпидемии, болезни. Один может заразить многих. Быть чистым - обязанность. Если нет..., - адвокат машет рукой, - да вы не расстраивайтесь, мы создали судебный прецедент рассмотрения дела с землянами. Это очень, очень много.

   Но Гончаренко будто его не слышит. Он смотрит на проходящих мимо пилотов:

   - Вы не стреляли.

  

   Похороны капитана Ундерса и лейтенанта Чжу проходят необычайно торжественно. Воинское кладбище на краю города, у подножия гор. Стоящие в стороне благовидные старушки, пришедшие навестить могилу давно почившего в бозе комиссара полиции, тихо переговариваются:

   - Несчастная всё-таки профессия. Свои и подстрелили. Где-то запачкались ребята, их приняли за бродяг.

   Пилоты Ф-15 в карауле, парадная форма, плазменные ружья. Пётр косит глаз на Санчеса:

   - Говорят, их кто-то помоями сверху облил.

   Санчес смотрит на блестящий вечным льдом хребет невероятно высокой горы:

   - Я думаю, только землянин может зваться Опанасом Гончаренко и ходить в джинсах.