"Главная" "О себе" "Творчество" "Гостевая" Сетевые друзья |
Суицид после родов
Рашид Полухин
'Черт, откачали сволочи. Убить себя хотел. Покончить с собой. Выкидышем сделаться. Резус-сенсибилизация чтоб сработала. У матери резус крови отрицательный, у отца положительный. Плацента не герметична, и понеслась моя не рожденная душа в рай, которого нет. Ведь ничего нет. Абсолютно НИ-ЧЕ-ГО. Мир - пустота. Я вижу его насквозь. Его прошлое, настоящее, будущее. Вот они глаза бога, который тоже только пустота. Я смотрю в его глаза, как в зеркало. Все знать. И не мочь ничего изменить. Он может испепелять галактики, крушить звезды, заставлять вселенные плясать под там-тамы. Но это всего лишь игры. Игры ничего в ничего. У пустоты нет даже страданий. Черт, есть! Ведь я страдаю. Нет, их нет. Нет, потому что нет сострадания. А не сострадать означает не страдать. А просто страдания - всего лишь онанизм. И нет большего НИЧЕГО, чем онанизм. Хоть у пустоты нет и категории меры.
Я знаю всё, но не смогу ничего изменить. Я уже не смог изменить. Я вылез как говно у матери между ног. Утром, без пятнадцати шесть. И она промучалась всю ночь. Я знал об этом. И чтобы так не было, сделался выкидышем. И я им стал без пятнадцати шесть утра. Вылез как говно у матери между ног.
А дальше будут школа и институт. Неразделенная любовь. И армия, в которой я убью. А потом убью еще раз, вернувшись из армии. Собью человека автомобилем. Жена родит дауна. Предупредят же в больнице, но не поверим мы. Мои потомки станут палачами и карателями. Они будут грызть друг другу глотки за место под солнцем. Делать то же самое, что творят потомки Адама. Ведь через две тысячи лет все станут моими потомками. Уродливые коллоидные порождения пустоты. Порождения меня.
Один из моих отпрысков уничтожит всё человечество, это копошение ничего. Вселенная схлопнется и возродится вновь. Сотворяя всё новые и новые миазмы пустоты. Урча ненавистью ко всему, в первую очередь к себе самой. Понимая собственную ничтожность и никчемность.
Какие сволочи Катя, медсестра и доктор. Поместили меня, зародыш, в специальную камеру. Вынашивают, гады. Искусственное питание подают, кровь гоняют. Идиоты. Я ведь жить не хочу, а они свою клятву Гиппократа выполняют. Ничего, я им отомщу. Я позвоню этой Кате и доктору тоже. Назову им точные даты смерти их близких, диагнозы, от каких они умрут. И еще много-много чего о пустоте их собственного существования расскажу я им по дрянному завитку ничего под названием телефон.
Я жить не хочу. Невозможно жить, зная все, без возможности что-то изменить. Нельзя так жить. Понимать, что всё вокруг пустота. Видеть кукол вокруг себя. Знать, что сделают эти куклы сегодня, завтра, послезавтра. Пытаться что-то изменить и совершать очередную глупость. Потом вспомнив, что эта глупость давным-давно лежит в твоей памяти.
Черт, я ведь и позвонив Кате с доктором, ничего не изменю. Я сейчас знаю, что позвоню им. Сейчас. Может, не звонить? Всё равно ведь позвоню. В то время я буду всезнающим не всегда, а только время от времени. И вспомню, что должен был им позвонить, только уже позвонив.
Я ничего не смогу изменить. Я ничего не могу изменить. Я ничего не мог изменить. Я вижу это кошмарное уродливое копошение пустоты насквозь и как механическая кукла делаю то, что должен делать. Я не хочу так жить. Почему другие куклы могут не видеть казни, геноциды, равнодушие? Почему им наплевать на бомжей, на молоденьких девочек, становящихся проститутками? Почему толпа равнодушно течет мимо наркомана под ЛСД? Почему ненавидят за религию, за цвет кожи, за акцент? Почему они мучают друг друга? Комочки пустоты надеются обрести что-то в чужой боли? В боли другого шевеления хаоса?
Почему они такие? Потому что порождены пустотой. Их нет на самом деле. Они забыли об этом, но не до конца, а потому так жестоки. Но почему не могу забыть я? Я хочу забыть, но не могу. Хотя бы забыть, стать как остальные. Но мне и этого не дано. Я знаю всё. А потому не хочу жить. Я бы ушел от них, но невозможно уйти из ничего. Не хочу жить, не хочу.
Пустота любуется собой. Её так много, этой пустоты. Всякая, разная. Прописанная в деталях и растянутая в бесконечность. Столько деталек и фигур, столько движений. Столько слов и мыслей, чтобы ее описать. Но пустота и есть пустота. Если чистить луковицу под названием ничего, останутся только ошметки. Почему-то не говорят только что родившемуся младенцу: 'Здравствуй, мой бамбино, где-то через шестьдесят лет ты умрешь, имей в виду'. И еще много чего не говорят и о чем не думают. Ведь правда в пустоте.
Да я бы жил, как все. Жил бы. Но я слишком много знаю. Я не могу смотреть мультики, и видеть в это же время, как аниматор мучается от почечных колик. Чувствовать эти колики самому. Черт, сволочи. Это не негативно, это о пустоте.
Может не жениться? Не связываться с уродливым ничего, имя которой женщина? Никаких потомков, и ответственность пустоты перед пустотой только за себя. Так забуду ведь. И вспомню только, увидев дауна у себя на руках. Две пустоты в возне породили дауна. А что вы еще хотели?
Черт, черт, черт. Как же забыться? Открыть способ межгалактических полетов? Нарисовать картину? Построить дом? Симфонию некислую забацать? Так ведь я и так знаю, как летать между звездами, а все картины и симфонии шевелятся в моей головке под еще не сформировавшимся окончательно черепом. Дом тоже строить бессмысленно, я не знаю такого места, где не будет войны.
Может, все дело в том, что завиток пустоты под названием человек только часть целого? Автономный саморегулирующийся механизм. А целое только вся пустота? И какой-то смысл есть только в копошении всего, а не отдельного человечка? Может и так. Но это как-нибудь без меня. Мне что-то слишком много досталось. Убивать ни за что и рождать дауна смысла не вижу.
Не хочу жить. Пока'.
- Доктор, младенец в камере задохнулся. Умудрился как-то трубку на шею намотать.
- Это тот самый, который выкидыш?
- Тот самый, доктор.
- Что ж, такова наша жизнь, Катя.
|
