"Главная" "О себе" "Творчество" "Гостевая" Сетевые друзья

Ресурс Удава

Рашид Полухин

Площадка у ангара завалена трупами. Кто-то из жертв шевелится, содрогается в последних конвульсиях. Носок сапога колет черепа один за другим. Трещат кости, брызжет серая жижа мозгов. Булькают из хрипящих ртов пузыри рвоты и венозной крови. Кованые каблуки топчут остатки человеческих тел. Ошметки кишок, печени, не переваренные суррогаты, смешанные с внутренностями.
- Игнат, ты – псих! - прокуренный до сипоты голос, эмоций ноль, - Остановись немедленно! – звучит уже как приказ.
Безумный карий взгляд хочет испепелить. Дуло автомата с коротким стволом смотрит прямо в живот начальника. Не ненависть, а яростная злоба стремится выжечь всё, что отражается в мутных зрачках. Но животный гнев моментально выгорает в пепел, когда взгляд карателя тонет в серой пустоте глаз сержанта.
Автомат опускается дулом к земле. Игнат жмёт плечами:
- Нашло, Пётр Александрович.
Сержант осматривает нелицеприятную картину бойни. Морщится как чистоплотная домохозяйка:
- Не по уставу, прибирать придётся.
Двое подчиненных за его спиной переговариваются между собой:
- Опять Игнаша буянит.
- Да уж, расходился что-то спозаранку.
Кто-то из умирающих жертв очухивается и пытается что-то произнести. Но выходит то ли визг, то ли вопль. Сержант вскидывает пистолет и стреляет в голову умирающего почти не целясь. Трескает черепная коробка. Оружие отправляется обратно в кобуру. Сержант собран, деловит, хоть и несколько расслаблен:
- Игнат, пригонишь пару зэков, пусть всё уберут как всегда. Не мог до ликвидационного барака довести! Работа и есть работа…. Ты понял? – сделав паузу, уточняет начальник.
- Петр Александрович, это ведь саксы! – вспышка ярости карателя сменяется почти раскаянием. Голос угрюм, глаза чуть не плачут, - Саксы!
- Новозеландцы, - уточняет один из солдат за спиной сержанта. Начальник чуть улыбается:
- Ладно, Игнаша, приберешься тут, приходи в столовую. Надо подготовиться. Как следует. Сегодня после обеда прибудут два эшелона с французами. Ликвидация должна пройти быстро, чётко и без соплей, - сержант поворачивается к солдатам, - Пошли, мужики, подкрепимся.
- Игнат, удачи при уборке! – кивает один из карателей, детина метра под два ростом, в сторону трупов. И смеется, - Главное, порядок и чистота.
- Петр Александрович, что в столовой на обед сегодня, опять тушенка с пшенкой?
- Валера, - посмеивается сержант, отвечая на вопрос, - Ты же знаешь, перед большой ликвидацией убийц кормят на убой.
Идут мимо ликвидационных ангаров к пункту питания. За колючей проволокой шелестит листвой дивный украинский лес. Звук шороха кленовых листьев мешается с гудением электротока. На вышках у сдвоенных пулемётов зевают часовые. Комбатанты под конвоем надраивают дорожки, несут убитых и умерших к крематориям. Обычная жизнь колонии смерти, «Ресурса Удава».
- Петр, а ведь Игнат в чём-то прав, - говорит один из солдат, с лычками ефрейтора. Сухопарый, со злым лицом, - Новозеландцы – всё те же паршивые англичане и американцы. Те же снобы. Парню есть, за что на них злиться.
- Брось, Марат, - не соглашается рослый, - Ты имеешь в виду, что островитяне тоже на поганом английском изъясняются? Так тогда и индусы, и нигеры туда же.
- Все они шваль, и место им здесь, Валера, - кивает ефрейтор на барак уничтожения.
- Болтуны, - морщится сержант.
Заходят в столовую. Гудят кондиционеры. Подвешенные к потолку телевизоры показывают футбольный матч. Киевское «Динамо» проигрывает екатеринбургскому «СКА» со счётом ноль – два. Хрустящие свиными ножками и жареным картофелем солдаты и офицеры в основном недовольны. «Динамо» – клуб милицейский. Батальон, обслуживающий «Ресурс Удава» относится к министерству юстиции. Естественно, эмвэдешное «Динамо», ближе и роднее.
Сержант и ефрейторы, вставляя карточки в щели автоматов, нажимают на кнопки. Набирают номера. На подносы почти бесшумно выезжают из раздаточных углублений соки и салаты в герметичной упаковке.
Каратели присаживаются за стол. Подходит симпатичная девочка из бытового взвода, всё с теми же эмблемами минюста на мундире под белым халатом:
- Сегодня у нас полнейшее разнообразие, - девушка раздаёт меню солдатам, - Что будете заказывать, мальчики? Как живёте-можете?
- Жизнь течет меж пальчиков паутинкой тонкою, - улыбается злой Марат, водя рукой девочке по длинной ножке, - Катенька, может, развлечемся сегодня? Или к лейтенанту?
- А мне? – берётся за другую ногу девушки из обслуживания здоровяк, - Катя, я тоже хочу!
- Может, все вместе? Я свободна! У лейтенанта башка трещит, хватанул дряни в газовой камере, - озорно блестит глазками официантка, - Пётр Александрович, может, и вы присоединитесь?
Сержант поднимает глаза от меню:
- Двойное пюре и бефстроганов. А шлюх я не люблю.
Катя смеется и играючи отбивается от домоганий Валеры и Марата:
- Петр Александрович, без бабы тяжело, а я много чего умею!
- Со скотами не трахаюсь! – в пустом взгляде сержанта вдруг мелькает такая злоба, что девица отшатывается, а солдаты замолкают, - Неси кушать, Катя.
Официантка, много что видевшая в жизни, тут же приходит в себя и уходит за заказом, виляя бёдрами. Валера и Марат переглядываются между собой.
- Спекся Игнаша. Боюсь, в расход пускать придется, - и непонятно, жалеет о том сержант или напротив.
- Он ведь из зоны поражения, Пётр Александрович. По мозгам ему здорово пришлось, - ефрейтор не за сослуживца заступается, а за себя. Крыша может поехать у каждого.
- Мы все из зоны поражения, - глухо произносит сержант. И добавляет, будто приговор произносит, - Но система должна работать.
- Игнат из Польши. То есть работал в Польше, когда всё произошло. Гораздо ближе к эпицентру, сильней досталось, - почему-то начинает спорить и здоровый Валера.
- Всем досталось, - глаза сержанта пусты, - Но система должна работать.
- Американцы, козлы, во всем виноваты! – загорается Марат, - Их психотропные лучи! Против нас хотели применить, против негритосов! Но лоханулись, так бы сейчас невменяемыми ходили, как они. Экспериментаторы! Сволочи они! Давить! Я сам с трудом сдерживаюсь, пока их до ликвидационного барака доведу!
- Сдерживайся, ефрейтор, - соглашается сержант, - Но если что, - и тебя в расход. Система должна работать!
Катя приносит заказанную еду и молча удаляется, подмигнув Марату и Валере, бросив косой взгляд на затылок Петра.
Сержант молча принимается за еду, ефрейтор и солдат тоже. Кушают быстро, ловко и с аппетитом. Постепенно расслабляются от недавней стычки.
- И всё-таки уроды они, америкосы, - запив пюре компотом, произносит Валера, - Молча пакость готовили. Бац, пустили бы свои лучи, и всё, кто им задницу не лижет, - зомби, считай. Хорошо, что у них сорвалось, сами себя уделали. Экспериментаторы вшивые. А то бы нас сейчас с мозгами набекрень в их ликвидационные лагеря эшелонами везли.
- Достало меня всё! – Марат скорей ворчит, чем ругается, - Нельзя на месте их шлепать? Или дрянью какой-нибудь химической Америку с Европой полить для ликвидации тотальной?
- Начальству виднее, - вяло отвечает Валера, тыкая вилкой в кусок мяса.
- Болтуны, - качает головой Пётр.
- Говорят, скоро электроника заработает полностью, цивилизация, - скупо улыбается злой ефрейтор, - Самолёты летать смогут, по мобиле бабам звонить, интернет и всё такое.
- Интернет – мерзость редкостная, затягивает, - то ли спорит, то ли поддерживает беседу солдат-здоровяк, - Вот магнитофоны, телевизор – другое дело. Интересно, разрешат порнофильмы? Я б разрешил, мы все в этой жизни поболее видели.
- Не, я интернет люблю, - снисходительно отвечает Марат, - Игрушку какую-нибудь запустить, пострелять. Да и порнушки качественной в сети хватает. Я вот только не пойму, почему электроника вся накрылась? Говорят, из-за того, что американская лаборатория, которая психическую дрянь делала. Вроде не связано ведь?
- Почему не связано? Ты разве знаешь, Марат, что они там фарганили? – не соглашается Валера.
- Болтуны, - совсем неодобрительно произносил сержант. Смотрит на пустые тарелки, - Пошли, скоро придет эшелон с французами. Наше дело маленькое, - встретить, доставить, ликвидировать.
Встают, относят подносы к ленте на посудомойку. Выходят из столовой. Встречают Игната. Тот смертельно бледен, карие глаза будто остекленели, зато держится как по струнке. Сержант внимательно осматривает подчинённого и тихо отчитывает:
- Кровь на сапогах не смыл до конца, не пообедал. Плохо. Некачественно. Система должна работать как струна.
- Исправлюсь, честное слово, Петр Александрович, - отвечает Игнат таким тоном, будто после большого похмелья, - Не могу саксов видеть. Сразу невменяемым становлюсь.
- Система должна работать как струна! – учит сержант, - Пошли!
Идут к выходу из лагеря. По пути к ним присоединяются другие солдаты, кто из столовых, кто из казарм. У ворот строятся в две шеренги. Сержант командует: «Смирно! Вольно!», но ребята грамотные, всё и так умеют. Даже караульные овчарки дисциплинированы до предела. Ждут лейтенанта, впрочем, недолго. Тот спускается из караулки:
- Все чин чином, Петр? Отлично, эшелоны придут через десять минут, уже прошли ближний мост. Не рассусоливать, всех сразу на ликвидацию.
- Сделаем. Чего там, французики, - блекло ухмыляется сержант.
- Система должна работать, - посмеивается лейтенант над любимой фразой Петра.
Идут строем к полустанку, становятся цепью у платформ. Сержант косится на Игната:
- Начнешь выделываться, – пристрелю.
- Так французы ведь, на фиг они мне? – возражает каратель.
- Я предупредил.
- Мы его, если что, по мордам, - подтрунивает Валера.
Подходят эшелоны. Лейтенант у головы поезда оформляет документы с начальником конвойной бригады на передачу живого груза. Солдаты, охраняющие состав изредка перекидываются словами с ребятами из команды «Ресурса Удава».
- Достали проигрыватель на батарейках и слушаем Пугачёву.
- Солидно. Как паёк?
- Концентраты.
- Да жизнь.
- Ничего, говорят, всё налаживается потихоньку. И народ об этом толкует, не только начальство. Даже вроде как спутник на орбиту планируется.
- Ну вот, опять понеслось.
- Зато вся планета теперь – наша.
Начинают потихоньку выводить французов из вагонов. Те идут понуро, как зомби, людей приходится направлять. Результат психической атаки. Европе досталось меньше, чем Америке, но достаточно, чтобы превратить людей в манекенов с жидкой кашицей вместо мозгов. Привычная работа, солдаты грамотно манипулируют безвольной толпой. Французы что-то пытаются говорить, но выходит у них что-то нечленораздельное.
Неожиданно глаза сержанта сталкиваются с абсолютно ясным взглядом одной из женщин в колонне смертников. Та смотрит на Петра с полным спокойствием и презрением. И чем-то напоминает жену. Жену, бывшую, когда случилась катастрофа, на отдыхе в Испании. Много денег стоил семье круиз. Последний раз Юлия звонила из Барселоны по мобильному. А потом старый мир рухнул. И вот теперь глаза женщины, так похожие на глаза его наверняка давно мёртвой, а может, ликвидированной своими жены. Система должна работать.
Петр ломает себя и говорит как обычно:
- Идти! Быстро!
- Свиня! Палац! Мёрд! – она отвечает с акцентом, голосом абсолютно нормального человека, только с привкусом лютой ненависти. Сержант не удивлён, что она говорит по-русски. Теперь все, кто остался в своём уме, знают язык одной шестой.
Валера бьёт женщину прикладом в сипу:
- Иди, дура!
- Стоп! – ледяным тоном приказывает сержант и отталкивает здорового солдата. Берёт женщину за локоть и тащит её мимо вагонов, из которых выгружают смертников, к лейтенанту. Быстро идут от конца эшелона к локомотиву. Волнуются караульные овчарки, недовольные нарушением привычного распорядка. Сержант останавливается за спиной лейтенанта и ждёт. Офицер разговаривает с начальником конвоя эшелона. Усатый бригадир лениво делится подробностями:
- Заканчиваем почти в Провансе, выгребли большинство клиентуры. Осталось юг Франции как следует зачистить. Большинство и так дохнет. Но некоторые приспособились к дикой жизни. Ловят наши их потихоньку.
- Да справимся, куда денемся, - соглашается лейтенант и оборачивается в сторону сержанта, - В чём дело Пётр?
Сержант кивает на женщину, которая прямо и презрительно смотрит на карателей:
- И эту тоже в расход? Так вроде не положено. Она здоровая. Её бы в комбатантскую команду, что ли. Крематории обслуживать.
- Эту-то? – лейтенант хлопает женщину по заднице и тут же получает сдачи. Офицер бьёт француженку по лицу, валит на землю и начинает пинать ногами, без особой злости, правда, - Эту-то, конечно, в расход.
- На по уставу, - вяло морщится сержант, наблюдающий за избиением, - Здоровых положено на работы, а не ликвидировать.
- Во-первых, по бумагам она на уничтожение, - лейтенант перестаёт бить женщину. Та сплёвывает кровь с губ, уставившись в землю и сжимая руки на груди, - К тому же, она мне не нравится.
- Не по уставу, - качает головой Пётр, хватает француженку за локоть и тащит обратно, к концу эшелона.
- Сволоцы! Изверги! – рыдает женщина.
Сержант молчит. Доводит француженку до колонны, к которой женщина приписана, но продолжает держать за локоть. Уже почти всех смертников построили и гонят в сторону ворот «Ресурса Удава».
- Порезвиться с ней хочешь? – спрашивает Марат, разглядывая француженку с интересом. Но тут же морщится, - Костлявая и битая. Катька лучше и податливее, - неожиданно ефрейтор затыкается. Пётр молчит, но Марат знает сержанта слишком хорошо. Опасно, очень опасно.
- Хочу, - неожиданно соглашается Пётр. Идут в сторону лагеря, солдаты гонят колонну, а сержант ведёт француженку рядом с собой. Женщина вдруг начинает вырываться, сержант хватает её обеими руками, но не бьёт, а просто держит, - Дурочка, успокойся! Успокойся, я тебе говорю.
Француженка так же быстро прекращает сопротивление, как и начала. Только подрагивают её губы. Почти доходят до ворот, там стоит грузовик интендантского взвода. Часовые, будто не зная водителя и экспедитора в лицо, проверяют пропуска и накладные. Работа ещё та, электронные идентификационные карты пока не восстановлены.
- Пожалуй, я ей займусь, - посмеивается сержант и ведёт женщину к кустам.
- Пётр, ты же знаешь устав, так нельзя! Только в пределах лагеря, – доносится сзади голос лейтенанта.
- Я быстро, - отвечает Петр, не оборачиваясь.
- Сержант Воскобойников! – резко командует лейтенант. Пётр неожиданно разворачивается и делает длинную очередь из автомата. По сослуживцам, по смертникам-французам, по караульным собакам. Несколькими прицельными выстрелами валит часовых у ворот и водителя с экспедитором грузовика. Тащит женщину к кабине автомобиля. Всё происходит настолько стремительно, что никто не успевает ничего предпринять. А сержант ещё кидает в людскую массу несколько гранат. Среди смертников начинается паника. У французов ещё жив инстинкт самосохранения. Солдаты беспорядочно палят в этом бардаке, овчарки рвут всех подряд. Полный хаос.
Пётр закидывает француженку в кабину и садится за руль. Заводит двигатель и грузовик срывается с места. Трещат очереди автоматов, но автомобиль на полной скорости несётся по дороге в сторону леса.
Молчат. Женщина косится сумасшедшими глазами на сержанта. Тот немигающе смотрит на дорогу. Наконец, француженка не выдерживает:
- Зачэм? Ви меня спасать? Зачэм?
Пётр оборачивается к женщине, в его взгляде спокойствие бездны:
- Система загнила. Нельзя пускать в расход такой материал, как ты. Система должна работать. Я не буду служить загнившей системе.

Submitter.ru - Promoting! Журнал "Женские страсти" От женщин - женщинам Rambler's Top100

Hosted by uCoz